Пинская история Армии Крайова (Armia Krajowa)
В пинском костеле францисканцев невольно обратишь внимание на мемориальную доску на одной из стен здания.
Подойдя ближе и вчитавшись во врезанную на мраморе надпись и фамилии, можно понять, что это неведомая нам трагическая страница минувшей войны.
...Осенью 1942 года самолет из Лондона доставил на Пинщину двух парашютистов. Поскольку архивы Армии Краевой частично уничтожены, а частично находятся на территории Республики Польша, мне сначала удалось установить не все настоящие имена действующих лиц этой истории. В большинстве своём в распоряжении были только их псевдонимы: этим борцы с фашизмом стремились сохранить свои семьи от неминуемых расправ оккупантов. Немало бойцов и командиров АК так и ушли из жизни безымянными. И не их вина, а политиков, что в совместной борьбе с захватчиками славяне не всегда находили общий язык. Тем более, что не знали они наперед и о послевоенном разделе Европы. Просто сражались за Отчизну, униженную и оскорбленную, в которую, по их понятиям, входило и наше Полесье.
Историческая справка
Западные и южные области Белоруссии входили в зону интересов польской Армии Краевой. По сути, это были нелегальные вооруженные силы Польши, построенные по территориальному принципу. В их составе находились представители большинства (за исключением прокоммунистических) польских партий. Последние не признавали воссоединения западных областей Украины и Белоруссии со своими республиками, считали их своей, польской территорией и продолжали вести здесь активную деятельность. Особенно их позиции были крепки в Белостокской, Гродненской и Барановичской областях. Прокоммунистические польские организации занимали противоположную позицию, деятельности здесь не вели — считали ее вмешательством в дела другого государства.
Псевдонимы опытных разведчиков, прошедших в Англии специальную школу, были «Ваня» и «Ботян». Они имели определенные пароли, явки и, связавшись со своими людьми, сначала ничем не проявляли себя, изучая обстановку. Но вскоре «Ваня», капитан польской разведки, поехал в Брест, чтобы навестить заместителя коменданта железнодорожной станции, итальянца по национальности. Этот итальянец был агентом польской разведки. Он сообщил капитану номера воинских частей, фамилии высших немецких офицеров, проследовавших недавно через Брест на Восточный фронт. Информацию опытный разведчик запомнил до мелочей.
В середине ноября капитан с «Ботяном» появились в Давид-Городке, где нашли приют у местных агентов «Азорки» и «Рыся». Понятно, что они не сидели сложа руки, а готовили операцию по взрыву железнодорожного моста через реку Случь. Кроме «Вани» ни у кого из аковцев боевого опыта не было.
Справка из архива
Капитан «Ваня» - Альфред Пачковский, 1909 года рождения. До войны жил в Бресте. В 1942 году - аковский командир на Полесье. Ему подчинялся сектор Брест - Пинск – Давид -Городок - Калинковичи - Гомель - Мозырь. По профессии - врач.
«Азорка» - Пётр Довнар, 1919 года рождения. Работал в железнодорожном депо в Бресте. В начале Второй мировой войны проводил там акции саботажа. С целью приобретения оружия устроился на службу в белостокскую полицию. После провала был отослан командованием АК в распоряжение «Вани».
«Ботян» - поручик Мечислав Экхардт. Окончил диверсионную школу в Лондоне и тоже сразу же был отправлен на Полесье.
«Рысь» - подподпоручик Марьян Чарнецкий, комендант аковской базы в Давид-Городке.
Когда переходили речушку, нагруженные толом, лёд неожиданно проломился, и «Ваня» сломал ногу. Разведчики занесли его в смолокурню, разожгли огонек, чтобы не замёрз, а сами пошли назад просить помощи у «Рыся», занимавшего у немцев высокую должность в так называемом лагеншафте.
Возвращение их в Давид-Городок совпало с облавой гитлеровцев на евреев. Разведчиков задержали, обыскали, нашли у них тол и оружие, после чего сразу же посадили в жандармерию. От нечеловеческих побоев «Ботян» вечером же умер. «Азорка» не выдержал истязаний и выдал своего друга «Рыся». При обыске в доме того застали прослушивающим радио из Лондона. Таким образом, у немцев не осталось сомнений, что они напали на след подпольщиков, связанных с польским Сопротивлением. Капитан тоже недолго пролежал в смолокурне: его нашли немцы, прочёсывавшие лес в поисках польских парашютистов. Но «Ваня» был не из тех, кого можно было взять голыми руками. Тем более, что в Лондоне его готовили профессионалы, прорабатывавшие перед засылкой на оккупированную немцами территорию разные нестандартные ситуации.
Разведчик показал документы, что является итальянским гражданином Альфредом Пазото из Венеции. Оказался здесь, потому что недавно был в Ровно, в гостях у гауляйтера Эриха Коха, и тот подарил ему в этих местах имение. И вот на охоте с ним приключилось несчастье - сломал ногу. Товарищи пошли искать какой-нибудь транспорт, а он ожидает. Немцы поверили сказкам «Вани» и завезли его в Давид-Городок, в немецкую больницу.
Но вскоре немец-врач там разобрался, с кем имеет дело, и «Ваню» загнали в тюрьму. Природная смекалка у капитана струилась родником. В тюрьме он неожиданно объявил гестаповцам, что является подпольщиком-антифашистом, и в этом подполье участвуют высокие личности рейха из антигитлеровской немецкой организации «Христианский союз». «О том, что вы делаете со мной, — сказал он, — им хорошо известно. И если случится что-нибудь плохое, вы ответите за это головой!»
Это подействовало. Отношение к арестанту сразу изменилось: его начали лучше кормить, а сломанную ногу взяли в шины. Дело пошло на поправку. Через тюремщика капитан связался с «Азоркой» и «Рысем» и приказал им все отрицать. А вскоре из-за тюремных стен получил сообщение, что боевые товарищи готовят акцию по освобождению арестантов из тюрьмы. Командование АК поручило операцию «Понурому».
Биографическая справка
«Понурый» - поручик Ян Певник, родился в 1912 году на юге Польши. Окончил гимназию, военную школу артиллерийского резерва. В1935 году -полицейскую школу. С 1938 года офицер полиции в Мостах Гродненского воеводства. В начале Второй мировой войны его полевой моторизированный батальон с боями прорвался в Чехию. Был интернирован вместе с другими польскими военнопленными на севере Венгрии. Бежал в апреле 1940 года из концлагеря и через Италию попал во Францию, а потом в Англию, где находилось польское правительство во главе с Миколайчиком и высшее армейское руководство. Окончил диверсионную школу и с первой же группой был выброшен в Польше. Командовал аковцами на Волыни. Попал в руки гестапо, но опять сумел вырваться и бежать в Варшаву. Полиглот. Ему и поручено было провести акцию в Пинске.
«Понурого» капитан знал еще по диверсионной школе в Англии. Он был сыном крестьянина, волевым и энергичным человеком, настоящим боевым товарищем. Сообщение с воли «Ваню» обрадовало, но в успех освобождения верилось с трудом: овладеть тюрьмой было очень и очень тяжело. За пятиметровым забором немцы растянули дополнительные ряды колючей проволоки. На сторожевых вышках день и ночь дежурили охранники, а гарнизон в городе насчитывал три тысячи человек.
10 января 1943 года из Берлина в Пинск приехала группа следователей и офицеров контрразведки: в показаниях «Вани» сомневались, считали их попыткой чужой агентуры очернить преданных фюреру генералов. Допросы начались заново. Этого «Ваня» и хотел, чтобы выиграть время: операция назначалась на 17 января. Били его так, что, казалось, не выдержит, поэтому попросил у польских подпольщиков яду.
«Понурый» тем временем действовал. Получив приказ из Варшавы, из центра Армии Краевой, он приехал в Пинск и на месте убедился, что ни подкупы, ни угрозы здесь не помогут. Тюрьму надобрать силой. И вскоре из Варшавы на Полесье была отправлена оперативная группа на «Опеле» и грузовом «Форде». В Бресте к ним присоединилась группа «Вуек», а в Пинске в освобождении должна была участвовать и местная агентура польского подполья. В Пинск приехали 16 человек. Возле Бреста присланный из Варшавы врач организовал перевязочный пункт - мало ли что! (Я пишу об этом подробно, потому что планирование операции вызывает восхищение. Никто из аковцев недумал тогда о том, что успех ее окончится трагедией).
Через свою агентуру «Понурый» две недели изучал размещение гарнизона в Пинске, систему охраны тюрьмы (а ее охраняли 20 человек — 12 ночью, 8 днём). Смена часовых - в 18 часов. Как руководитель операции «Понурый» создал три ударные группы. Первую возглавил сам, другую - «Чайка», третьей командовал «Кава». Отход обеспечивали «Мотор» и «Покунёк». Предварительно была проведена репетиция. Но операцию все же пришлось перенести на три дня.
20 января обе автомашины подъехали к тюрьме. Группа поддержки внутри здания перерезала связь с городом, незаметно открыла двери в помещение. К воротам тюрьмы подъехал «Опель» с номером «Pol»(полиция). Услышав шум мотора, часовой через узкое окошко выглянул на улицу. Его глаза встретились с колючим взглядом офицера СС - это был «Понурый».
Ворота открылись, и автомашина заехала в узкий тоннель. Из нее выскочили «Понурый» и «Мотор», одетые в черные кожаные пальто без знаков СС. Это насторожило часового, и он отказался открывать другие ворота, что вскоре стоило ему жизни. Внутренние ворота тюрьмы открывал уже другой часовой.
В мгновение ока аковцы обезоружили и связали часовых, в комендатуре тюрьмы забрали ключи от камер, предварительно уничтожив еще несколько охранников, а также начальника тюрьмы Геллингера и его заместителя Зельнера, попытавшихся оказать сопротивление. Открыли двери камеры «Вани» и его товарищей..
- Хватыть тут видпочиваты. Идить в лис быты германцив, - сказано было «эсэсовцем» для арестантов.
Грузовик с улицы дал задний ход, из ворот выполз «Опель» с освобожденными заключенными. Следом вышли ударные группы, двухметрового верзилу «Ваню» несли на руках, залезли в грузовик, и автомашины двинулись на Брест.
- Бросайте больше колючек! - дал команду «Понурый».- Чтобы за нами не прошла ни одна немецкая автомашина.
Через полтора десятка километров «Опель» бросили на дороге и облили его бензином. Вспыхнула спичка в руках командира — и темное небо озарилось пламенем. Пассажиры пересели в грузовой «Форд» и помчались дальше. Проверок на дорогах особенно не опасались: документы подготовили заранее, а пинские подпольщики-диверсанты обрезали провода связи со столбов в радиусе пяти километров вокруг города и таким образом лишили немцев связи на четыре дня.
Советскому подполью о подготовке операции аковцы специально ничего не сообщили, она готовилась совершенно секретно, хотя совместными усилиями можно было бы освободить всех узников. Более того, поляки во время нападения на тюрьму разговаривали не на родном языке, а по-русски, по-немецки и на местном наречии, чтобы немцев ввести в заблуждение. Не помогло!
Уже на следующий день озверелые фашисты взяли в Пинске тридцать заложников-поляков из числа интеллигенции. За каждого освобожденного из тюрьмы агента - десять человек должны были заплатить жизнью. Это была чересчур дорогая плата за свободу троих аковцев.
Справка из архива
При содействии гитлеровцев на оккупированных территориях создавались белорусские, польские и украинские националистические организации. «Польский комитет» был организован немцами 4 декабря 1942 года с другой целью. По сути, это была группа из ^заложников, которая головой отвечала за любую нелояльность польского населения города к немецким властям.
Нам сегодня известно, что в составлении списков заложников активное участие принимал некто поляк-иуда Евгений Буцкий. Он первым прибежал в СД, к начальнику Максу Леману, сдокладомоб операции и в присутствии переводчика Чарского, связанного с советскими партизанами, сказал:
- Герр начальник! Эта операция - дело рук польского подполья. Надо приучить их к порядку.
А порядок на оккупированных землях у немцев, как мы уже знаем, был кровавым, и 22 января 1943 года стало мрачным днем для польского населения города Пинска. С раннего утра фашистские палачи разъехались в закрытых грузовиках по городу в поисках заложников. Брали всех подряд, не обращая внимания ни на должности, ни на возраст. Первым взяли бургомистра Пинска, профессора Фелициана Сливинского. Агенты СД за ним следили все время. То, что он не был связан с подпольем, они прекрасно знали. Однако им не нравилась его честность и независимость интеллигентного человека, имевшего огромный авторитет среди населения. Раньше арестовать его без причины не осмеливались. Они сами сделали его бургомистром города, поставили у власти - и вдруг расправились бы с ним. Это целиком сорвало бы маску с фашистских «освободителей» даже перед теми, кто верой и правдой служил им. Фашисты ждали повода, чтобы расправиться с профессором, и нашли его.
Такая же судьба постигла и тюремного врача Станислава Дамецкого. Палачи скрутили его, предупредив:
- Не упирайся!
- Но я же старший врач тюрьмы!
- Знаем, нас калечишь, а сам служишь польским подпольщикам! За это и ответишь!..
«Черный ворон» делал круг за кругом. Фашисты забрали управляющего имением Михала Весела, инженера Зыгмунта Сулковского, секретаря городского магистрата Богдана Новицкого... В автомашину бросили председателя пинского Союза инвалидов войны Доминика Доцника, служащих - Мечислава Юхневича и Яна Фридриховича, инженера Антона Домброву, банковского работника Стефана Трояновского, учителей Бронислава Марковича и Бронислава Ставицкого... Перед арестом всем приказали надеть овчинные полушубки. Битым немецким воякам на Восточном фронте так не хватало тёплых вещей!..
Грузовики с усиленной охраной выехали на Брестское шоссе и взяли направление на Иваново. Остановились на старом еврейском кладбище. Заложников согнали с автомашин и приказали раздеваться. Повезло только начальнику Пинского вокзала Александру Микульскому. Его отпустили, потому что гитлеровцы перестарались: вместо 30 взяли 31 человека. Германская нация всегда славилась дьявольской точностью!
Заложников перед расстрелом связывали колючей проволокой по два... Только ксендза Витольда Ивицкого расстреливали в сутане. Студеный январский ветер лохматил седые волосы на непокрытой голове, а он сосредоточенно молил небеса, чтобы пан Езус Христус простил людям, в том числе и убийцам, их грехи.
Послесловие к пинской трагедии
Через два дня после нападения на тюрьму капитан «Ваня» и его боевые товарищи были в Варшаве. За эту операцию «Понурый» получил почетный серебряный крест «Виртути Милитари». Он не мог долгое время бездействовать и с согласия руководства Армии Краевой выезжает на родину в Святокрыжские горы для организации партизанской борьбы. В отряд, организованный им, пришло немало молодежи, жаждавшей сражаться с оккупантами, но комендант Келецкого округа был бездеятельным и осторожным человеком. Это возмутило Яна Певника до глубины души.
ИЗ РАПОРТА ГЛАВНОМУ КОМАНДОВАНИЮ АК ПОРУЧНИКА ЯНА ПЕВНИКА
«Все запланированные мною большие и малые операции были отвергнуты комендантом округа как угрожающие и вызывающие репрессии на территории. Вместо отвергнутых не поступило ни одного диверсионного задания от коменданта округа, в результате чего боеспособность «Кидива» (командование диверсиями) практически исчезла...
...Комендант округа за семь месяцев существования Объединения партизан не отдал ни одного боевого приказа для исполнения».
На свой страх и риск командир партизанского отряда начинает самовольничать: устраивать диверсии и нападать со своими бойцами на немцев без приказа, за что в конце концов был отстранен от командования. На помощь ему пришел боевой товарищ-диверсант «Ваня», командовавший к этому времени Белостоцким округом АК. Он предложил «Понурому» перебраться в Щучинский округ и возглавить там партизанский отряд, что поручник и сделал без колебаний. Там под его началом находилось свыше 600 бойцов и уже никто не мешал ему действовать.
Правда, на другом берегу Немана находилось восьмитысячное соединение советских партизан, и зачастую идеологическая вражда доводила славян до перестрелок, чему немцы были очень рады.
Историческая справка
В годы фашистской оккупации только на территории Белоруссии кроме советских партизан сражались с захватчиками по 15 тысяч бойцов из Армии Краевой и ОУН-У ПА, не считая подпольщиков.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ПОЛКОВНИКА-ЧЕКИСТА ЖОЛОБОВА, ПАРТИЗАНИВШЕГО НА ГРОДНЕНЩИНЕ
«В противовес директиве АК «стоять с оружием у ног», «Понурый» вместе со своим батальоном разбил немецкие комендатуры в деревнях Яхновичи, Пухари...Эти активные действиятешили нас и вынудили заинтересоваться. В поручике «Понуром» мы видели потенциального союзника в борьбе. Как сообщали связные, «Понурый» также стремился к встречам с нами. Он разделял наши взгляды и призывал к совместной борьбе с фашистами, мечтал даже разгромить совместными силами Щучинский гарнизон. Хотел, чтобы советские партизаны помогли ему оружием, которое ни Лондон, ни кто-нибудь другой ему не давали».
«СООБЩЕНИЕ
18 января 1943г. были позорным
способом убиты польскими активистами
СТАРШИЙ ВАХМИСТР ГЕЛИНГЕР И
ВАХМИСТР ЦИЛЬНЕР.
В отместку за это сегодня были
расстреляны 30 польских заложников.
Окружной комиссар Кляйн.
Пинск, 21 января 1943г.»
16 июня 1944 года батальон «Понурого» напал на немецкий гарнизон в деревне Евлаши. Фашисты оказали жестокое сопротивление. Поднимая своих бойцов в атаку, командир погиб смертью героя, но в этом бою польские партизаны захватили много оружия и боеприпасов. Вместе со своим командиром погибли еще 15 партизан. Их похоронили на следующий день в деревне Вавёрка на прикостельном кладбище недалеко от Лиды. Попрощаться с героями пришли тысячи людей из окрестных деревень...
Советская историография долгое время умалчивала, что героическую борьбу с немецкими оккупантами вели не только советские партизаны, но и польская Армия Краёва. Приоритет в победе не делился, тем более, что после такой жестокой войны опять среди славян зазвучали братоубийственные выстрелы. Считалось даже неприличным говорить и писать об этом. Видите ли, идеология не позволяла. Хотя борцы с оккупантами иногда даже термина «идеология» не знали — просто они сражались за свою Родину.
источник: "Брестский курьер" №25 (694) • июнь 2004
Владимир ЗАМКОВЕЦ
